Страны континентальной Европы в период промышленного переворота

Распад традиционного общества.  Индустриализация резко ускорила и довела до конца начавшийся за несколько веков до этого распад традиционного общества.

Эти отношения были, в основном, принудительными, человек не сам их строил, а получал при рождении. Почти так же, как невозможно выбрать родителей, он не мог выбирать и соседей, и работодателей (или работников). Вся жизнь его протекала на виду, каждый его шаг был под контролем, но зато он всегда мог рассчитывать на помощь «своих».

В эпоху промышленной революции население Европы стало гораздо более подвижным, чем прежде. Миллионы людей добровольно или вынужденно срывались с насиженных мест и в поисках лучшей жизни ехали в города, в другие страны и даже на другие континенты — возможности стали гораздо шире, человек уже не чувствовал, что его место в жизни определено при рождении.

Отрываясь от своих корней, от устоявшегося жизненного уклада, люди пускались в свободное и рискованное плавание по волнам капризной рыночной стихии, в которой уже не было «своих», и можно было рассчитывать только  на собственные силы.

Поэтому 19 век стал временем, когда появился массовый интерес к политике, к разнообразным вариантам организации общества и государства.

Идеи о разумном государственном устройстве, полученные в наследство от Просвещения, подверглись критическому переосмыслению и из отвлеченных теорий превратились в практические идеологии зарождавшихся политических партий.

Становление либеральной демократии

Несмотря на свое господство на мировом промышленном рынке и самый высокий в Европе средний уровень жизни, Англия раннеиндустриальной эпохи вовсе не была страной всеобщего процветания: все «болезни» распада традиционного общества, проявились здесь раньше и острее, чем в других странах.

Путешественников из более «отсталых» стран поражала нищета перенаселенных городских трущоб, кошмарные условия детского и женского труда на фабриках и шахтах, грязь и копоть индустриальных центров, бессердечие фабрикантов по отношению к рабочим.

Однако при всем том, таких вспышек насилия, как в странах континентальной Европы, Англия не знала.

Страна вошла в индустриальную эпоху с почти такой же архаичной политической системой, как и остальные  — в начале 19 века правом голоса обладали только землевладельцы; выборы проводились открытым голосованием с многочисленными злоупотреблениями, вроде подкупа и угроз. Политика оставалась «спортом для аристократии».

Но в то же время гражданские, личные права были в Англии защищены лучше, чем где бы то ни было. Несовершенства правительства ощущались не так болезненно, поскольку его возможности влиять на частную жизнь граждан были эффективно ограничены законами.

Кроме того, работоспособность английского парламентаризма во многом определялась рано сложившейся здесь устойчивой двухпартийной системой.

И либералы, и консерваторы были профессиональными политиками и, по мере расширения избирательного права, стремились привлечь к себе новые слои избирателей, выражая их интересы.  

Поэтому принципиальных различий между партиями постепенно становилось все меньше; консервативные правительства проводили не менее важные реформы, чем либеральные.

Еще на заре индустриализации, в конце 18 века, английские промышленные рабочие стали объединяться в союзы (тред-юнионы) для совместной борьбы за улучшение условий труда.

Они добились официального своего признания, как представителей наемных работников, и даже, хотя и со многими ограничениями, добились разрешения на забастовки.

Начиная с 30-х годов 19 века английский парламент начал заниматься рабочим законодательством — первым был принят закон, ограничивающий эксплуатацию детского труда. В 1838 году ассоциация рабочих собрала более миллиона подписей под «Народной хартией», содержащей требования всеобщего избирательного права для мужчин, тайного голосования и оплаты труда депутатов парламента.

Постепенно была проведена серия избирательных реформ, предоставивших большинству рабочих право голоса; открытое голосование было заменено тайным. К началу 20 века практически все взрослые мужчины в Англии обладали политическими правами.

В том же направлении, но гораздо менее мирно, развивались и все остальные европейские страны.

Век революций. По завершении наполеоновских войн монархи победивших держав торжественно восстановили «законный порядок» в Европе, вновь посадив на троны представителей свергнутых династий.

Однако, с таким же успехом можно было организовать «священный союз» против смены времен года — Европа вступала в самый бурный век своей политической истории, и установленный порядок начал рушиться уже через несколько лет.

«Священный союз» помог подавить эти революции и восстановить на юге Европы абсолютизм, но придать ему  прочность в той обстановке, которая складывалась в Европе, не могли никакие силы.